2/17

[Papa-demon]

AU. Лелиану схватили порождения тьмы и обратили в матку. Описание сего процесса, рейтинг желательно R.

@темы: General, Кинк-фест, Dragon Age: Origin, Drama, Лелиана, Фанфик, Выполненная заявка, AU, R

Comments

[Achenne]

я новичок в фэндоме, если что больно не бить

Она кричала, кричала и кричала; молилась – «Андрасте милостивая, пощади недостойную дочь Свою, Создатель Всеблагий, яви чудо», а потом замолчала, слово подавившись рыбьей костью. Твари не слушали ее. Они не пытались глумиться, насмехаться или насиловать, как, наверняка, поступили бы ферелденские наемники, какие-нибудь разбойники из закоулков Денерима. Лелиану скрутили надежно, по рукам и ногам колючей пенькой, однако свора гарлоков и генлоков во главе с эмиссаром не стремилась ранить или причинить ей боль.
Только пока, знала Лелиана, только пока.
Еще она знала, что с ней сотворят. Сколько недель просыпалась в холодном поту после Глубинных Троп? Сколько раз рыдала и молилась, согнувшись пополам, муторь и горячечная молитва – спаси и сохрани, Создатель.
Не спас. Не сохранил.
«Кто бог сей ваш, и верите вы силе почему – ведь не щадит, лишь надзирает свысока, высокомерный, словно лорд, чьи руки во крови по локоть», - медным набатом звучали слова Морриган. Может быть, последние слова.
Лелиана пыталась кричать вновь, но уже не могла; а тусло-розовые, как у дохлого кролика, глаза эмиссара неотрывно наблюдали за ней. Потом гарлок отвернулся. Обнаженная женщина интересовала его не более куска мяса, сочной ягнячьей ноги; но не голоден… или понимает, что Лелиана нужна для другого.
Порождения тьмы не убивали женщин.
Порождение тьмы превращали их в то, кошмарнее чего не знала Лелиана – даже Архидемон не напугал бы ее сильнее, чем та бесформенная, похожая на мокрицу с щупальцами, тварь.
- Убей меня, ты, мразь, - прохрипела Лелиана, когда эмиссар приблизился к ней, скаля желто-коричневые клыки. От него воняло гнилью и тленом; когда гарлок погладил Лелиану по щеке, она заметила белесый налет на бурой коже; такой налет бывает на гнилых фруктах.
- Убей.
Эмиссар проверил веревки и отвернулся.
Чего еще ждать… смерть – пощада, а разве омерзительные твари щадили кого-то?
Путешествие к сердцу Глубинных Троп продолжалось несколько дней. Двигалась орда гарлоков быстро, хотя днем их опутывало нечто вроде оцепенения; они искали убежища где-нибудь под корягой или в грязной канаве, и засыпали… или что-то вроде того; Лелиана наблюдала – не сбежать надеялась, но хоть добраться на кинжала и перерезать себе горло.
Однажды почти получилось. По-змеиному извиваясь, она доползла до меча – гарлок-хозяин лежал, запрокинув голову вверх, и безобразная морда выражала блаженство; Лелиана невольно сравнила его с оргазмом… и это странным образом смутило ее, может быть, диссонансом.
Гарлок – проклятие земли, чума во плоти. Оргазм – это любовь… тогда почему он…
Она замешкалась. Лезвие скользнуло по плечу, миновав горло. С гортанным ворчанием к ней кинулся эмиссар.
- Хха! – рявкнул и отволок в сторону. Лелиана забилась. Злые слезы смешивались с кровью из маленькой ранки, и тяжело оседали на траву. Она плюнула в морду эмиссара, а тот утерся и покачал безобразной головой:
- Ты. Хорошо. Потом.
На следующий вечер они достигли Глубинных Троп, а несколько других эмиссаров занялись Лелианой.
- Создатель милосердный, спаси и сохрани, услышь Песнь мою, - глаза Лелианы побелели от ужаса, превратились в бельма. Эмиссары привязали ее к каменному алтарю, вроде тех, где малефикары призывали демонов – всего-то ценой смерти; о, как жаждала Лелиана смерти…
- Ты. Хорошо, - повторил уже знакомый гарлок; а затем растянул ей рот. Это был одуряюще интимный жест, словно тварь все-таки собиралась… нет, не изнасиловать, но целовать, как целуют страстные любовники, даря неизъяснимое блаженство.
Ты. Хорошо.
- Убей…
Не договорила – жгло уже внутри, эмиссар трясся изливая в рот свой ядовитый сок, черную скверну. Затем, его сменил второй, долго перебирал давно не мытые рыжие волосы, гладил и ерошил, словно уговаривая успокоиться и потерпеть; Лелиана зажималас и орала.
В горле и пищеводе пылало огнем. Скручивало, где-то внизу живота, словно во время родовых схваток; она чувствовала, как тело перекручивает, заполняет и раздувает. Это было больно, но хуже боли – тот уродливый облик, мы убили ее, думала Лелиана, но они не прощают, Создатель и Андрасте, дайте мне умереть, прошу, только не матка, только не…
Третий гарлок раздвинул ноги и зачем-то долго смотрел. Если бы не ужас и боль, Лелиана выла еще и от стыда, но ощущение отравы, гадостной слизи внутри – куда ужаснее; а гарлок опять склонился и целовал, проталкивая зловонный язык между зубов, прямо в горло. Лелиана подумала об антиванских ласках – когда женщина (и иные мужчины) берет в рот срамной уд другого мужчины; аж покорежило ее от омерзения – но волна боли отогнала его.
- Хорошо, - говорили гарлоки.
Ее отпустили позже. Боль утихла, сменилась голодом. В каменистой пещере лежал человек; Лелиана заметила, что не связана… больше не связана.
Больно… или уже не очень?
Она набросилась на еще живого мужчину. Очнулась лишь позже, и закрыла распухшими, будто от ожогов, руками лицо.
Ее первая жертва.
«Смотри, и понимай – то сотворила ты, перерожденная. Ты, тварь из бездны».
Снова Морриган. Почему она?
Я ненавижу тебя, думая Лелиана, рассматривая того, кем утолила голод.
Человек – толстяк, какой-нибудь мельник или мясник, лежал на полу лицом вниз, обнаженный до пояса – дряблая спина и валик жира – бока и живот. На уровне грудной клетки – дыра; не рана – именно дыра, словно кто-то выворотил кусок плоти, просверлил насквозь гигантской отверткой, разбрызгивая костяное крошево и месиво плоти.
Ее едва не вырвало, но снова пришли гарлоки во главе со знакомым эмиссаром, и вновь начались поцелуи.
На сей раз больно не было.
«Что со мной», - мелькнула мысль, и запуталась в каком-то непрозрачном тумане. Такой бывает в Тени.
Что со мной?
Гарлоки… они больше не казались безобразными, просто – другие, не люди, так и что? Лелиана отпрянула, но запах «ее» эмиссар показался знакомым, теплый и уютный, и она открыла рот, позволяя наполнить внутренности полупереваренными остатками пищи. Она по-прежнему была голодна. Она жаждала.
Пищи и семени, суть одно.
Они счастливы, внезапно поняла Лелиана, и в какой-то момент (сбилась со счета, день или неделя, или три вечности миновали?) тихо застонала, исторгая из межножья темно-багровую смазку.
Это не соитие, это лучше.
Это… Песнь. Песнь Света, подумала Лелиана – остатки личности цеплялись за старое знание. Я ничего не понимала прежде, вот она – Песнь Света; кто рек, будто Мор – беда, насланная Создателем? Ложь, гнусная ложь… Отослал Создатель магов Тевинтера, но дал им избавление.
Лелиана улыбалась. Лелиана была счастлива.
Лелиана видела, что изменилась – невозвратимо, вместо ног – щупальца (десятки щупалец), а чрево ее полно теми, кто понесет Волю Создателя дальше, по землям Ферелденским и Антиванским.
О, как счастлива была Лелиана.
Она познала истину.
Единственные, кто вечно слышат Песнь Света – порождения тьмы. Нет никого счастливее их.
«Благословен будь Создатель и пророчица его – Андрасте…».
Лелиана улыбалась.

[Papa-demon]

клаааасс...
я очень боялась читать, но написано очень здорово.
отличная связка с религиозностью Лелианы и финал - отличный.
спасибо!!

[Achenne]

Papa-demon спасибо!)

[St_Anita]

Заказчик впечатлён
Очень сильно написано, спасибо за то, что взялись за заявку. Окончание фанфика пробирает до самых костей. Браво.

[Кротик мой любимый]

Великолепно. Тема, считай, раскрыта полностью.

[Achenne]

St_Anita о, рада, что заказчику нравится в этой аушке, видимо, она та самая Мать из эвейка которая осуждаэ Архитектора, что он ее освободил

Imp_ch_r благодарю.

[St_Anita]

Achenne Кстати да..сходства можно сказать на лицо. Лелька бы обиделась, если бы её освободили от волшебной песенки)

[IcctHedral]

одуряюще интимный жест

фраза дьявольски хороша
В остальном так же очень и очень

[Achenne]

St_Anita
IcctHedral cпасибо

[Сар-Лита]

Ооо, это великолепно!
Нет, омерзительно...
Нет, все-таки великолепно))
Бр-р-р! Браво, автор!