1/39

[Гет по ДАО]

Алистер/Гг(жен.-чел.)
АУ и ООС, У Алистера более жесткий характер, к тому же он стал храмовником.
Трагедия в Башне Круга, храмовники идут уничтожать магов. Затащить Гг в темную комнату, разбить ей губы в кровь.
Насилие, стокгольмский синдром со всеми вытекающими. Рейтинг не слишком высокий. Ангст.

@темы: Кинк-фест, Dragon Age: Origin, Выполненная заявка, Алистер Тейрин, Амелл(ж), AU

Comments

[Soul of Light]

Роза_Ферелдена
Автор, я вас обожаю!
Пожалуйста, не убивайте их, но в остальном - пусть будет сюрприз.
Спасибо, что пишите этот текст.)

[Роза_Ферелдена]

Часть 8, о взаимопонимании
чисто джен. Я очень извиняюсь за пустое многословие, но как то пошло писаться, а куски выдирать из текста просто жаль.

***

Наверное, хуже всего врать самому себе.
Алистер знал, что он отвратительный храмовник. Что он с самого начала поставил привязанность выше долга. Его обязанность - убить малефикара сразу, как только бы появились неопровержимые доказательства. И если бы на месте Амелл была бы любая другая девушка – пусть даже и самая хорошенькая в Башне – он бы убил её, не задумываясь.
Свою главную ошибку он совершил, когда не стал добивать ведьму. Когда дал ей говорить, когда слушал. То, что он с ней согрешил – это уже несущественная мелочь.

– Я… давай попробуем. А там решим, что делать. Но имей в виду, если ты попробуешь что-то наколдовать без моего разрешения – я тебя убью.
– У тебя же меч снаружи остался. – Всё еще улыбаясь сказала Амелл.
Алистер молча сунул флягу на полку, шагнул к Амелл, беря её за подбородок и за затылок.
– Мне не нужен меч, что бы свернуть тебе шею. – Он повертел её голову из стороны в сторону, словно играясь с шарнирным маникеном, спустил ладони на плечи. Не положил всем весом – вовремя вспомнил о синяках, просто обозначил прикосновение. – Да и придушить я тебя могу с лёгкостью. В общем, не делай глупостей, Амелл.

***
По кладовой он крался как вор. В одной руке корзинка с какой-то едой и вином, в другой снятая с цепи лампа и ворох салфеток под мышкой. Уговорить Амелл выйти из каморки не получилась, она несла всякую чушь о стыде, о том, что она ужасно выглядит и вообще напоминала беспутную женушку, которая боится показаться на глаза обманутому мужу. Алистер попытался вывести её силой – всё-таки в каморке было слишком темно, но Амелл разрыдалась. Казалось бы, не в первый раз за сегодня он слышит её плач, но руки опустились сами собой.

Странно, её стыд за совершенное передался и ему. Он не понимал, почему. Амелл не была любовницей Каллена, они даже ни разу не целовались. Алистер был в этом абсолютно уверен. Даже если бы Амелл вдруг пришла бы ночью в их комнату в одной рубашке и попросила бы Алистера посидеть часик в часовне, и то - ничего более предосудительного, чем разминание плеч - не было бы. Но почему-то было неловко идти мимо заточённого Каллена, зная, что порванные трусики возлюбленной друга жгут твой карман. Но Каллен дремал, Ирвинг лежал уже в другой позе, по-стариковски положив руку на сердце. Алистер постоял немного, глядя на них, потом подошёл к двери в трапезную, прижал ухо к косяку и долго вслушивался в тишину.
Похоже, снаружи не было одержимых и демонов.
Или они на время притихли.

***
– Зачем столько вина? Ты решил меня споить и воспользоваться моей беспомощностью?
– Надо чем-то кровь смыть, чтобы припарка лучше подействовала, – подчёркнуто ровным голосом ответил Алистер. – Я еще кое-то захватил.
– Вижу. – Сухо ответила Амелл, заметив за плечом храмовника рукоять меча.

– Кислятина. Хочешь глотнуть?
Девушка кивнула, он приложил бутылку к губам Амелл.
– А по моему, ничего. Алистер, если наши узнают, что я мылась наваррским 14-го Благословенного, то меня побьют. – пьяно хихикала девушка. – Какая тема для непристойного романа – храмовник, обтирающий волшебницу старинным вином…
– Пей скорее, пока я его не вылил. – перебил её Алистер.
– Извини… дашь булочку?
… Он поит малификаршу, следя, что бы струйки вина не лились ей за ворот. Кормит сдобой с руки. Когда губы Амелл случайно касаются его ладони, хочется закрыть глаза, забыть о синяках на её лице. О рассеченной коже и слипшихся от крови и грязи волосах. Хочется слушать её щебетание, вспоминать, как раньше они пересекались в коридоре и перебрасывались ничего не значащими фразами. Как они с приятелями подглядывали, за моющимися ученицами. Была ли там Амелл? Наверняка. Хочется наклониться и прижаться ртом к этим сухим губам, что бы…
Поэтому Алистер не закрывает глаза. Он заставляет себя смотреть на синяки и опухшее лицо малефикарши, что бы не забыть о своём долге.

***
Алистер привалился к стене, уставившись на летающую мошку возле лампы. Амелл устроилась на деревянной лесенке, воздев руки с налепленной мокрой тканью. Салфетки оказались слишком плотные – пришлось разорвать на полоски его шёлковый шарф. Ту часть, что случайно оказалась чистой. Он вправил Амелл сломанные пальцы - как сумел, и теперь им осталось только ждать, когда подействует лекарство.
Если оно подействует, конечно.

Они говорили, чтобы убить время.
Точнее, Алистер попытался было более подробно допросить Амелл, но понял, что над его стараниями вывести её на чистую воду малефикарша просто веселится. После очередного подсказанного ею вопроса Алистер махнул рукой и просто попросил рассказать о том, что произошло – с самого начала.
Разумеется, она придерживалась старой версии и твердила о случайности, о не намеренности и о том, что она просто защищала свою жизнь. Правда, когда вино ударило в голову, Амелл стала путаться в деталях. Алистер внимательно слушал, не поправляя, стараясь запомнить как можно больше несостыковок.
Потом как-то заговорили о политике, о взглядах на свободу магов, о давлении Церкви и о причинах того, почему маги становятся отступниками. Переругались. Алистер довольно жёстко отозвался о умственных способностях Ирвинга, который дал ранг Старшей Чародейки малефикарше и доверил ей выявлять учеников, склонных к отступничеству. О умственных способностях Амелл тоже много недоброго сказал, раз она так и не научилась оценивать людей не по себе, а по тому, какие они есть в массе своей. Амелл тогда рассказала о злоупотреблениях храмовников, которых скрывали и Церковь, и Грегор, а Алистер напомнил о том случае с магами, которых она отпустила, как лояльных - и которые убили больше восьмидесяти человек. Она отпарировала, что если бы их не припёрли к стёне, они бы не стали призывать демонов. Алистер поинтересовался, зачем они тогда занимались похищениями для ритуалов до того, как их припёрли к стене, и Амелл не нашла, что ответить. В общем, разговор зашёл в тупик.

Решили говорить о родителях, о семье, детях и браке, и Алистер с удивлением обнаружил, что пересказывает свежие сплетни, закладывая тем самым Кэрролла и приятелей, с которыми ездил развлекаться в бордель. Похоже, часть сплетен Амелл была в новинку - она их слушала с нескрываемым удовольствием.

Волшебница в ответ рассказала уйму длинных и несмешных анекдотов из жизни Башни и сама же над ними смеялась. Алистер только вежливо улыбался. Может, анекдоты действительно были смешные, но он понимал только слова «маг», «храмовник», «вошёл» и «сказал». Остальные слова он не то, что впервые слышал, он не понимал, как возможно такое произнести без запинки.

Вот под эти унылые анекдоты он и задремал.

[Роза_Ферелдена]

=бонус=
местами юмор, NC-17, легкий фетишизм, намёк на ролевые игры.
Практически PwP, если эротика сквикает - можно не читать, сразу перепрыгнуть на финал.
Хотя тут дополнительно раскрываются характеры. Табуированных слов нет. - Ну разве что "уб**док" Но ведь Алистер действительно бастард, не так ли?

Автор с запаздыванием вспоминает, что тут кинк-ресурс и решает щедро поделиться кинками. Наверное это самый странный секс в моём опыте (фикрайтерском, не личном, слава Богу), если это можно назвать сексом. Но лично меня этот текст пропёр.


***

– Алистер.
Девушка стояла перед ним, осторожно попинывая кончиком туфли.
– А? – Он вскочил на ноги, обругав себя за беспечность. Кто знает, что бы она могла сделать, пока он спал?
– Извини, что разбудила. Можешь подновить припарку?
Алистер вместо ответа потрогал бинты на руках и предплечьях Амелл. Еще влажные. Значит, прошло не так много времени.
– Я могу пошевелить мизинцем и мне не слишком больно, – проинформировала волшебница. – Значит, действует.
– Здорово. – Хмуро отозвался храмовник, глядя на открытую дверь в кладовую. – Ты выходила.
– Ходила проведать Ирвинга.
– Я же сказал, что он жив. Как Каллен?
– Извини, мне надо было убедиться. Каллен спит. Я думаю… Вдруг еще не всё потеряно и Ирвинг может меня вытащить? Если не отдаст Создателю душу, конечно. Так ты накапаешь припарку?

Он перемотал бинты. Что ж, руки выглядели лучше. Не такие опухшие, хотя бы. Гематомы из сизых стали бледно-зелеными. Работает, надо же.

Амелл отошла в сторону, но оглянулась на него с таким видом, словно мучительно хотела что-то спросить.
– Ты еще что-то хочешь? – не выдержал Алистер.
– Нет, наверное… – жалобно сказала Амелл.
– Говори прямо, не томи.
– У меня …….. – голос перешёл в шёпот и слова слились в шелест.
– Вот же ж мямля. – Алистер подошёл вплотную – Чего тебе?
– У меня чулки совсем сползли… – покраснела Амелл.
– И?
– Ты не мог бы их подтянуть… А то мне очень не удобно ходить. У меня туфли с ремешками. Я даже просто сбросить их не могу…
– Извини. Я не испытываю ни малейшего желания лезть тебе под юбку и заниматься всякой чепухой.
Амелл вздёрнула голову.
– Значит, как изнасиловать – так ты первый. А помочь, – так руки отвалятся.
– Слушай, я.. Это было ошибкой. Просто… Пойми, это не прилично.
– Как-то поздновато ты задумался о приличиях, Алистер. – вздохнула она. – Ладно, обойдусь.

Храмовник выдохнул. Ну ничего страшного же не будет, если он поможет девушке, верно?
– Извини. – Он подтолкнул Амелл к лесенке, – обопрись.
Он опустился перед Амелл на колено, приподнял подол юбки. Амелл сразу же запротестовала – зачем так высоко? Не так уж высоко – девушка позволила поднять юбку до лишь середины бедра, подхватила локтями.
От бёдер Амелл одуряюще пахло женщиной и сексом. От этого запаха, от близости, от воспоминаний о удовольствии, которые ему подарили эти сладкие бёдра – от этого голова шла кругом. Он поставил ножку себе на колено, стал расправлять чулок, оглаживая и лаская.
– Алистер, не надо так тщательно… В общем, просто подтяни и всё. – Смущенно пробормотала Амелл.
– Угу.
Довёл подвязку на ладонь выше колена – хотел оставить так, но Амелл попросила подтянуть выше – иначе снова сползёт. Алистер сглотнул, закрыл глаза и скользнул руками под ткань. Пальцы ощупывали девичье бедро со всех сторон, как бы выискивая идеальное место для подвязки. Он боялся оторвать пальцы от кожи – чтобы не поддаться искушению коснуться более желанного места.
– Я не хочу, что бы тебе было больно, – соврал он. Повернулся к другой ножке, как бы случайно раздвигая их. Чуть-чуть, совсем немного, мечтая придвинуться как можно ближе… Провести губами линию по внутренней части бедра, заводясь от того, что магесса стоит перед ним, задрав робу и раздвинув ноги.
– Слушай, Алистер, это и в самом деле была плохая идея. Пусти, я потом сама всё сделаю…
– Ты в самом деле так думаешь? – пробормотал парень. Он случайно коснулся промежности Амелл ребром ладони и на мгновение замер. Взялся за край подвязки кончиками пальцев и медленно потянул вверх, вжимая тыльную сторону кисти в срамные губки.
– … Алистер, ты да же меня лапаешь! Перестань! – громким шёпотом возмутилась девушка, отпуская ткань и отпихивая Алистера.
Храмовник распрямился как пружина, так и не отняв руки от прелестей Амелл. Завис над ней, дыша винными парами в лицо и медленно задирая юбку до талии, заголяя беззащитный живот.
– Пусти меня немедленно! Ублюдок! Убери свои мерзкие руки! ненавижу тебя! – шипела Амелл, пытаясь избавиться от жадной ладони на своей промежности.
– Замолкни. – Приказал ей в лицо храмовник, заводя правую руку за спину Амелл. – А лапают вот так.
И он показал «как». Хрипло дыша в ухо волшебницы, тиская в руке влажную кожицу, лаская горячее лоно, быстро ставшее податливым и скользким.
– Я не хочу… – прошептала Амелл, неловко обхватывая шею Алистера.
– А уж я-то как не хочу… - согласился парень.
– … надо закрыть дверь…
– Зачем? Мы делаем что-то предосудительное?
– Перестать быть таким правильным… Мне было спокойнее, когда ты меня оскорблял. Вежливый храмовник – дурная примета.
– Вот дрянная девчонка, – усмехнулся он и прошептал на ухо какую-то непристойность.
– … это уже слишком... ммм… кажется, у тебя стоит?
– Нет, что ты, я спокоен, как Калахад в лунную ночь.
Амелл окончательно соскользнула с лесенки, прижала бедро к его паху.
– Хм, Алистер, ты уверен?
Алистер убрал руку с её спины, погладил дерзкую ножку. Отстранил, поставил на ступеньку. Ткнулся мягко губами в шею, расстегивая пуговки на груди и высвобождая груди.
– А что, есть сомнения?
– Но у тебя же стоит, как каменный…
– И что?
– Может, ты…
– Зачем? Тебе этого мало? Добавить еще? Да ты просто … - губы снова прижались к уху.
– О, Создатель… Это непристойно!
– Не поминай Создателя всуе, детка.
– …чертов ублюдок… ненавижу тебя … – обессилено шипела Амелл, изгибаясь навстречу ласке.
– А я-то тебя как…
– Почему ты не можешь, как все - просто нагнуть и вставить?
– Не люблю, когда меня называют насильником.
– Правда, что ли? …твою мать, как я тебя ненавижу… Чем такое издевательство лучше честного насилия?
– Я разве издеваюсь? – ухмыльнулся Алистер, щекоча кончиком языка завиток ушной раковины.
– о... Создатель… ты хочешь, что бы я попросила, что бы ты мне вставил?
– Не богохульствуй, дитя!
– Ну давай же… У тебя же стоит, чего ты ждешь…
– Да зачем тебе мои «шесть дюймов, не больше»? О, не сжимайся так. Расслабься.
– ….я сказала - шесть с половиной…
– Я не в обиде, что ты.
–..ага, конечно…ублюдок… О… дверь…
– Ну так попроси меня, – заглядывая в лицо Амелл шепнул храмовник.
– Возьми меня… чёртов засранец!
– Не так. Скажи… – губы приблизились к уху волшебницы.
– Ты с ума сошёл? Я не шлюха, такое говорить! – рассердилась Амелл, отдёрнув голову и покраснев до ушей.
– Ну-ну, жаль со стороны ты себя не видишь.
Амелл разозлилась.
– Да пошёл ты, знаешь куда, Алистер?!
– Мне убрать руку? – невинно спросил парень, подняв брови домиком.
Волшебница смотрела на храмовника, яростно кусая губы.
Очень хотелось прошипеть «да», но когда его пальцы стали медленно отпускать её лоно, она прильнула к нему, выдохнув предательское «нееет…».
– Ну же, детка… Всего несколько слов и я что хочешь с тобой сделаю… Ну давай же… «Я твоя…»
– Заткнись! – быстро прервала его Амелл, укусив за ухо, не желая слышать пошлости. Она потянулась к стоящей по полке лампе, неловко загасила её, попутно с грохотом сшибив бутыль вина.
Любовники замерли, вслушиваясь в тишину в кладовой. Но, вроде, пленники не проснулись.
– …дверь… – хрипло выдохнул Алистер. – …надо закрыть.
Снова их окутывал полумрак, маскируя плачевный вид Амелл и скрадывая грязь на одежде. Амелл зарычала, когда он попробовал отстранится. Магесса с ожесточённой непристойностью отдавалась его ласке, положив локти ему на плечи и не отпуская от себя.
– …это идиотизм… – прошептала она, откидывая голову и стараясь не застонать в голос, когда парень нашёл губами чувствительное место на шее, – ты же хочешь… не понимаю…
– Идиотизм сближает. Осторожнее с бинтами.
– Да ***** я в ****** эти ***** бинты, с ******* и присвистом! Помоги, ******, мне кончить…
Храмовник только ухмыльнулся, накрывая губы Амелл своими.
Как же уж тут не помочь.

[Роза_Ферелдена]

Продолжение бонуса, в один комментарий не влезло, увы.

***

Неправда, что после секса люди ни о чём не думают. Правда, то, что между ними произошло, сексом назвать было сложно. Амелл права, такого идиотизма Алистер не вытворял даже в борделе, где царили только два запрета – на слова «нет» и «в долг».
– Амелл, – шепнул он, набравшись смелости.
– Ммм?
– Не могла бы ты выйти на пару минут отсюда и прикрыть дверь?
– Зачем? – не поняла она.
Алистер замялся.
– Ну, выйди. Пожалуйста. Мне надо побыть одному. Я быстро. Надо решать, что делать дальше, а я не в состоянии сейчас…
Амелл нехотя вильнула бедром, отпихивая руку храмовника, покоящуюся между её ног. Прижалась к паху парня.
– Ого. Ты выгоняешь меня, что бы подрочить?
– Слушай, – смутился Алистер, – не говори так, не надо. В самом деле, выйди. Это не самое приятное зрелище. Подумай пока, как ты мне разъяснишь свои кровавые заклятья, что бы я мог убедиться… Ну, что ты не собираешься новых бед натворить… Может, я подумаю…
Амелл неслышно рассмеялась, уткнувшись в его плечо. Храмовник её удивлял. «Вспыльчивый и холодный. Избивает и заботится. Смотрит, как на врага и целует. Говорит жутчайшие непристойности и краснеет от невинных слов. Ведет себя как фанатик и пытается быть рациональным. Пугает до истерики, принуждая к сексу, и ... вот, пожалуйста.
Было бы ему за сорок, это можно было бы списать на лириумную горячку. Но парень молод. Как такого разгильдяя держат в Церкви? Только потому, что он бастард дяди короля? Мелко как-то»

Волшебница пошевелила непослушными пальцами, гладя затылок храмовника шепнула ему на ухо:
– То, что ты собираешься сделать - это грех. Хочешь, я помогу?
– Слушай, не надо. Я не смогу сдержаться, тебе не понравится. Я когда без… ну ты понимаешь, я не люблю.
– Я имела в виду не секс. Есть другой способ. – Она пощекотала кончиком языка мочку уха, шею, подбородок.
– Ухх…– выдохнул Алистер так, словно от этого предложения занервничал еще больше. – Не думаю, что это хорошая идея.
Алистер отнекивался, пока Амелл просто не опустилась перед ним на колени.
Он очень нехотя заголился, спросил подозрительно:
– А ты вообще раньше это делала?
– Конечно. – Она стала успокаивать парня, ласково целуя напряжённый до болезненности член. Про то, что в последний раз она практиковалась еще до Истязаний, пока Ульдред не уехал в Денерим, она сообщать не стала. – Не нервничай. Расслабься.
– Да как тут расслабится, когда злостный малефикар покушается на самое дорогое?
Амелл от хохота сложилась пополам.
– Ну вот, – расстроено пробормотал храмовник, – надо мной еще и смеются. Может, всё-таки…
– Так. Пациент. Расслабитесь, закройте глаза и думайте о приятном. Не отвлекайте доктора, – строго сказала Амелл. «Доктор будет занят другими вещами…»

В полумраке не видно деталей. Слышны лишь непристойные звуки, сбитое дыхание. Можно сосредоточиться на ощущениях от прикосновения губ, от влажных ласк языка, легких поглаживаниях кончиками пальцев. Амелл дразнится, растягивает его удовольствие, хотя ему уже давно хочется взять её за волосы, как деревенскую шлюху и заставить высосать всё семя до капли. Но девушка ловит момент, когда он уже готов взорваться и переключается на его живот, даруя краткую передышку. Он уже был готов взмолится о милосердии, как оглушила темнота самого длительного и болезненного оргазма, который он когда-либо испытывал.

[Soul of Light]

Роза_Ферелдена

Я очень извиняюсь за пустое многословие

Я тут думаю, как бы текст не кончался, а вы подобные мысли допускаете. х)
Чудесный текст, чудесная ПВПшечка. Очень нравится, что попеременно смешиваются экшн, ангст, юмор, джен и пвпшный гет - гораздо приятнее читается чем, скажем, простыня беспробудного дарка.
Ждем продолжение.

[Сар-Лита]

Да-да, очень нравится, читаю с удовольствием, очень ждем!

[Роза_Ферелдена]

Поскольку быстрофинал был протерян вместе с флешкой, будем потихоньку развлекаться, короткими главками
Джен, диалоги, темпларофилия. Как всегда, не бечено.

***
Первое, что увидел Алистер, когда очнулся – расписной потолок лечебницы.
Почти все койки были заняты, между ранеными на цыпочках передвигались целители.
Когда он шевельнулся, к нему тут же подошли две малознакомые девочки-эльфиечки в блёклых мантиях учениц. Пропищали, хлопая глазами, что он был тяжело ранен, потерял мало крови, но быстро идёт на поправку.

– Как долго я…
– Спокойнее, молодой человек… – остановил его строгий голос с мягким орлейским акцентом. Девочек как ветром сдуло. – Вам ещё не разрешали говорить. Будьте добры, лежите ровно, я вас осмотрю.
Подошедшая седовласая женщина в синей мантии распростёрла над ним свою руку и закрыла глаза. В теле почувствовалось щекотное пощипывание от магической энергии и сразу же зачесалось в носу. Стараясь не расчихаться, Алистер всматривался в лицо незнакомой целительницы. Её лицо постепенно принимало недовольное выражение и это вселяло некоторое беспокойство.
– Ферелден удивительная страна, – вынесла вердикт женщина, окатив Алистера взглядом одновременно брезгливым и заинтересованным. – Мне казалось, что в школе Созидания меня ничем нельзя удивить, но ферелденским магам это удалось. Целитель-коновал это… свежо. Простейшую порчу снять не в состоянии. Странно, что у вас всё раны закрылись правильно, и вы не стали калекой после такого, из рук вон плохого, лечения. Впрочем, вы живы и это главное.
Женщина присела табурет возле его изголовья, заглянула в глаза.
– Итак, как вы себя чувствуете?
– Как наутро после увольнительной… – пробормотал Алистер, но волшебница, судя по поджатым губам, отнеслась к шутке неодобрительно.
– Сядьте, вытяните руки вперёд, подержите их на весу. Достаточно. Физически вы в порядке. Однако вам пришлось столкнуться с магией крови. Зачастую не в наших силах исцелить её влияние на разум. Попробуйте вспомнить, что произошло перед тем, как вас ранили. Мутность, провалы в памяти присутствуют?
– Мммм… – Алистер задумался, почесал голову и нащупал над ухом свежий шрам – Помню бой. Помню, как одержимые нас оттеснили к кладовой… Как я тащил Каллена, как Амелл… – он осёкся. Он вспомнил всё: и кровавые капли, кружащиеся в воздухе, и плач избиваемой ведьмы, шантаж, горячую кожу под пальцами и, очень смутно, как он сражается с кем-то. Последнее воспоминание было странным, словно он смотрел на мир через закопченное стекло. Он убивал кого-то, кого-то тащил на себе. Каждое движение причиняло боль, словно во все его суставы напихали булавок, но он продолжал переставлять ноги, поднимать и опускать меч, словно марионетка…
– … человек? Вы меня слышите? Вы побледнели, молодой человек. Как вы себя чувствуете?
– Я в порядке. Но я не знаю, что было дальше, – солгал Алистер – Как долго я был без сознания?
Волшебница надменно выпрямилась.
– Не меньше недели. Вам повезло, что Монсиммарский Круг так быстро откликнулся на призыв Старшего Чародея Ирвинга и прислал своих целителей. Иначе бы вы приходили в себя еще дольше. Продолжим. Сейчас вы встанете и выполните обычный стандартный комплекс упражнений. Если почувствуете боль, или непривычные ощущения…

***

Вырвавшись из цепких рук целителей-учеников (которые, казалось, решили отработать на нём все свои навыки под бдительным надзором орлейских магов), Алистер первым делом направился в залы храмовников. Разумеется, после того, как побрился и посетил интенданта, чтобы получить новый комплект формы и забрать личные вещи, присланные из лазарета. Надо было разузнать, что произошло в Башне и найти Каллена. Пока он смог выяснить только то, что его друг жив.

В их общей комнате Каллена не оказалось, в казарме тоже. Рыцарь-лейтенант находился где-то на территории Башни, но где точно, выяснить не удалось. Конечно, можно было бы поинтересоваться у рыцаря-командора Грегора, какой приказ тот отдал Каллену, но по вполне понятным причинам, попадаться командору на глаза не хотелось.
Алистер заглянул в комнату отдыха. Она была непривычно пуста. Разве что в углу, за шахматным столиком, сидели вечные рядовые Ален и Бреннон. Колоритная парочка – широкий в кости увалень-брюнет и тощий, как гвоздь, альбинос. Формально они оба были младше Алистера по званию, но зато старше по выслуге, и куда опытнее. Просто они куда чаще попадались на нарушениях устава и охотно брали на себя общую вину.
Алистер приветственно помахал им рукой.
– Привет, герой. Выпустили? – спросил Бреннон.
– Выпустили, выпустили. Вы Каллена не видели?
– Здесь где-то. Если на этаже нет, то, стало быть, наверху.
– Хм. Дежурные говорят, что вроде не поднимался.
Бреннон пожал плечами: «не знаю, мол». Ален задумчиво почесал подбородок, подозрительно держа одну руку под столом, и робко предположил:
– А в подземелье не заходил? Наверняка кого-то в карцере допрашивают.
Алистер вздохнул. Если это так, то в ближайшее время с Калленом поговорить не получится. Допрос дело сложное, отвлекать не положено.
– Ладно. – Алистер требовательно протянул руку к храмовникам. – Давайте сюда, чего вы там прячете?
– Прячем? Ты чего? – Простодушно спросил Ален, подняв на Алистера кристально честные глаза. – Мы это… играем тут.
– Парни, кого обмануть пытаетесь? Вы ведь в жизни в шахматы не играли. Как эта фигура называется? – Он тронул пальцем пешку.
– Пешка. – Хором ответили храмовники.
– А эта?
– Конь, – ответил Ален, но уже не так уверенно.
– Эта?
– Алистер, иди в жопу!
– Вы бы ещё в библиотеке спрятались, конспираторы. Делитесь, что вы там пьёте?

Бреннон переглянулся с товарищем, Ален хмыкнул и достал из-под стола плоскую флягу лечебного бальзама, с видимым удовольствием наблюдая за поскучневшим лицом Алистера.
– Да ты попробуй, – хихикнул Ален.
Алистер отвинтил крышку, принюхался. Пахло чем-то алкогольным. На вкус как самогонка, только с пустырником.
– Ну и отрава. – Закашлялся Алистер, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Водки, что ли, в бальзам налили?
Судя по расплывшимся улыбкам – угадал.
– Обижаешь, спирта, – пробасил Бреннон. – Чудики свои агрегаты на полную мощность зарядили, много спирта на протирания уходит да на припарки. Ну, я и стырил немного. Другой ёмкости не было, извиняй. Вот сидим, поминаем да лечимся.
Алистер передал флягу обратно, придвинул ближайший стул к столику, уселся на него верхом.
– Парни, расскажите, что тут произошло. Меня по голове приложили, ничего не помню.

[Soul of Light]

Оу, прода! Автор, ты все-таки не забываешь о нас, это так славно.)
Бессовестно оборвано на самом интересном месте, жажду следующей части.

[Роза_Ферелдена]

Пока говорильня, закос под внутриполитичку.
Если распитие алкоголя - рейтинг, то R, если нет - то джен.

– Итак, с чего всё началось… – Ален, приложившись к фляге, посмотрел на потолок, припоминая. – 28-го марта, во вторник днём было назначено собрание старших магов…
– Хорошо, не наша смена была, – вклинился Бреннон.
– …вроде бы, по вопросу будущего конклава в Камберлендской коллегии, – продолжил альбинос. – Ну, там, какую партию поддерживать, и какие общие требования выдвигать, не суть. Насколько я понял, из-за политических разногласий маги Круга не смогли договориться…
Бреннон шумно фыркнул, перебивая:
– Да что ты заумь несешь? Мажики там перессорились из-за того, кто в Неварру поедет представлять ферелденский Круг. В апреле там всё уже цветёт и пахнет, да и ярмарка перед Анбургским турниром намечается. Ровно в то время.
Ален уронил лицо в ладонь, а Алистер, не выдержав, улыбнулся.
– Брен, будь добр, заткнись, а? – попросил альбинос. – Я же рассказываю. В общем, маги перессорились, а ты знаешь магов. Они когда нормальные, а когда не прочь руками помахать, когда аргументы заканчиваются. В общем, насколько я понял, разнять зачинщиков не успели. Каллен, вроде бы, сказал, что всё слишком быстро произошло, не никто не ожидал такого, не ученики ведь собрались, а уважаемые люди. Кто первый применил магию, до сих пор выясняют, не сходятся показания у них-то. Про то, как в числе старших чародеев оказались маги крови, я вообще молчу, Грегор орал так, до Денерима слышно было.
– Ага, и теперь грозится Ирвинга в инквизицию сдать, раз идея выявлять отступников и малефикаров в гумно слилась. – Поддакнул Бреннон, улучив момент, когда альбинос приложится к фляге. Ален уставился на приятеля тяжёлым взглядом. – Что? Наш Круг одним из самых лояльных Церкви считался-то.
– В общем, толи моча кому в голову ударила или крыша от магии крови поехала, но какой-то мудак призвал демона. Как итог, стал одержимым, и началось веселье.
Бреннон принял флягу из рук товарища, глотнул, передал Алистеру. Тот кивнул, пригубил горькое пойло. Пока ничего нового он не услышал, рассказ храмовников не отличался от первоначальной версии Амелл.
– Ну, в общем, когда на наш этаж одержимый вышел, всех кого могли быстро вытащили вниз, сами заняли библиотеку с ученической общагой и удерживали позицию.
– Удерживали? – неожиданно для Алистера вспылил Бреннон.– Скажешь тоже! Сидели, поджав хвосты, потому как сунулись поначалу и огребли по сопатке.
– А лириум? – спросил Алистер. Он-то пробился к трапезной и успешно отбивался от обезумевших магов и демонических тварей, даже без гасящего магию минерала в крови.
– А что лириум? – Здоровяк стукнул по столу кулаком, шахматные фигурки попадали и раскатились по доске. – Лириума было хоть жопой ешь, толку-то с него? Эти мажики одержимые демонья напризывали – шагу не ступить. Помнишь Брана, которого на пост к ученической ставили?
– Ну да. – Озадаченно ответил Алистер. – Спокойный такой.
– Шкафом расплющило. Так что мы тупо заперлись и на усиление из Редклифа молились.
– Брен. – мягко позвал Ален.
– Чего? – огрызнулся здоровяк.
– Выпей и успокойся. Дай я дорасскажу. В общем, сидим мы так несколько часов, уже ничего хорошего не ждём, вдруг шум, грохот. Отперли ворота – а там вы. Наши подранки, Каллен, ты, Первый чародей, маги. Выяснилось, что не так все плохо, раз сумели сквозь демоньё пробиться. Тебя, кстати, вообще несли, как мешок, на ногах уже не стоял. Магичка одна тоже померла, прямо перед лазаретом, ученики не успели исцелить. Эта, молоденькая, как её там… На «С»?
От этих слов у Алистера непроизвольно встал ком в горле. Солона Амелл умерла? Как же так? Она так яростно цеплялась за любую возможность выжить, неужели вот так вот всё глупо сложилось? И всё закончилось само собой? И нет нужды выводить на чистую воду тайную малефикаршу, водившую за нос Первого чародея, и не надо опасаться шантажа с её стороны? Плечи храмовника с облегчением опустились.
– …наоборот, Грегор с Ирвингом сговорились, – увлечённо продолжал свой рассказ Ален, не заметивший, что Алистер какое-то время пропускал слова мимо ушей, – послали гонца вслед первому, перехватить. Ну а дальше, как положено, сформировали отряд с усилением из тех магов, кто поцелее, да поопытнее, зачистили да прочесали Башню. Кого-то спасли даже. Хотя много народу полегло. И магов, и наших. Сейчас помещения приводят в порядок, раненых лечат.
– Комиссия из Вал Руайо на днях явится, – тоскливо добавил Бреннон. – Кончились славные деньки.
– Слушайте, парни, мне вот интересно, что … – Алистер хотел спросить, что говорят о Солоне Амелл, не успел. Распахнулась дверь, и в помещение, отстёгивая ремешки шлемов, вошли сменившиеся с дежурства храмовники.
– Алистер? – удивлённо округлил глаза один из них. – А тебя Каллен по всей Башне ищет.

***
Каллена Алистер нашёл случайно, свернул по задумчивости не в ту сторону, куда планировал, и столкнулся с другом нос к носу. Каллен, нахмурившись, быстро шагал по коридору, просматривая на ходу содержимое папок зловещего чёрного цвета.
– Алистер? Ты куда из лазарета делся, герой?
– Тебя искал.
– Когда мне сообщили, что ты пришёл в чувство, сразу пошёл тебя искать. А ты как сквозь землю провалился. Ты как?
– Нормально, – махнул рукой Алистер, подстраиваясь под широкой шаг храмовника. – Слушай, а почему меня постоянно героем называют?
Каллен с улыбкой посмотрел на Алистера, закрыл папку.
– Но ты и в самом деле герой. Если бы не ты, мы бы не разговаривали. Можно сказать, что Башня спасена благодаря вам с Амелл.
– Да? Я ничего не помню.
– Ну конечно, – усмехнулся Каллен. – Я, в общем, тоже не всё помню, после ранения долго без сознания лежал, пока меня Солона не вылечила. Ты бился как Архидемон. Весь в крови, раненый, удерживал демонов и одержимых. Впечатляющее зрелище. Жаль, демоны не ведают страха, иначе бы их можно было бы изгонять одним твоим видом.
– Смейся-смейся, - кисло ответил Алистер. Он твердо помнил, что на теле Каллена ран не было, и сознания тот не терял, было только лёгкое кровотечение из носа и ушей да морок, наведенныё проклятой магией. Даже когда Каллен дремал, там, в магической клетке, сотворённой ведьмой-Амелл, это был сон уставшего, но здорового физически человека.
– Каллен, как думаешь, а малефикары могли попробовать нас зачаровать?
Храмовника остановился посреди коридора, моментально оборвав смех.
– Не знаю. Ты же знаешь, даже литании не могут помочь тому, кто уже подвергся воздействию этой мерзости. – Каллен опустил взгляд на стопку папок, которые держал в руках, словно избегая смотреть в глаза товарища. – Здесь протоколы допросов магов и храмовников, переживших… этот инцидент. Они не совпадают. Мы пытаемся докопаться до истины, да и хорошо бы подготовиться до приезда инквизиции…
– Кого? – переспросил Алистер.
Каллен чуть нахмурился, кивнул головой в сторону кабинета командора храмовников.
– Идём. Будет расследование из Вал Руайо. Не столь важно. – И рыцарь-лейтенант произнёс слова, которых Алистер боялся сейчас больше всего. – Ты только пойми меня правильно. Но мне придётся тебя допросить.

***
Допрос получился до неприличия коротким. Присягу и клятву Песней Света читать его не попросили, лампой в лицо никто не светил, да и железных стульев с заклинанием заморозки не было. Алистер сидел на боковой скамье, между стеллажом и забитым амбарными книгами шкафом.
Каллен шагал вдоль длинного стола с раскрытыми папками протоколов, делая в одной из них пометки на полях исписанных бумаг. В углу кабинета, за переносной конторкой устроился молодой парень в серой мантии, один из усмирённых Круга. Каждое слово Алистера под его быстрым пером ложилось на бумагу, точно по волшебству, и молодой храмовник зачарованно замирал каждый раз, когда усмирённый отточенными движениями посыпал исписанный лист песком и, слегка его согнув, стряхивал песок обратно в бронзовую песочницу, не уронив при этом ни крупинки. Кроме них троих в кабинете никого не было.
Алистер честно рассказал всё – до того момента, как он и Амелл втащили Ирвинга и Каллена в кладовую, а про дальнейшее отговаривался, тем, что дальнейшее помнит смутно, и тыкал пальцем в свежий шрам.
Каллен задавал вопросы беспристрастным голосом, словно впервые его видел. Так же беспристрастно выслушал показания Алистера в том, что рыцарь-лейтенант Каллен подвергся воздействию магии крови. Лишь потом, когда секретарь, пронумеровав и сшив листы, передал их Каллену, Алистер заметил на той папке, в которую так часто заглядывал Каллен, своё имя.
– Я ценю твою честность, Алистер. Извини, что пришлось допрашивать тебя в присутствии одного Йована, но я опасался, что ты вздумаешь меня выгородить.
В горле у Алистера сразу пересохло.
– Так ты знал, что…
– Да. – Каллен горько улыбнулся. – Амелл сказала мне, что малефикары заперли меня в клетку и пытались сломить. Если бы не ты, кто знает, как бы всё повернулось.
Алистер как раз хотел спросить, откуда знает Каллен, и, главное, что именно он знает, но, услышав реплику храмовника, едва не вскочил от счастья. «Неужели Амелл просто блефовала, что может вложить в Каллена ложную память? Хотя, постойте-ка… Она же и так залезла Каллену в голову своими грязными пальцами? Значит, Амелл перед смертью сняла своё проклятье?» От радости Алистер едва не пустился в пляс.
Каллен эйфории приятеля не заметил. Он с сосредоточенным видом навис над столом, перелистывая бумаги.
– Понимаешь, Алистер. Показания не сходятся настолько, что мы точно уверенны в работе малефикара. Мы стараемся собрать картину воедино, но не хватает ни времени, ни сил. – Каллен покачал головой. – Мало составить протоколы, надо еще и обработать несостыковки. Так не хватает помощи Амелл.
Алистер усиленно закивал, делая вид, что целиком поддерживает друга.
– Да, у неё была светлая голова.
Каллен обернулся на него, уставился непонимающе:
– Почему «была»? У неё и сейчас все с головой в порядке, если бы не её советы, мы бы с Хедли так и топтались в тупике. Жаль, что командор Грегор ни в какую не хочет, чтобы она принимала участие в расследовании.
Вначале Алистеру показалось, что он ослышался. Потом - что его ударили пыльным мешком по голове.
– Погоди, ты хочешь сказать, что Амелл ЖИВА???

[Soul of Light]

Ы, Йована усмирили!
Клевая глава, ждем продолжение =)

28-го марта, во вторник

оО

[Кротик мой любимый]

А, черт, хотел на дракониса переправить, а это в скобках оставить, и отвлёкся...

[Роза_Ферелдена]

очепятки

не никто не ожидал такого,

не лишнее.

Храмовника остановился

падеж

а про дальнейшее отговаривался, тем, что дальнейшее помнит смутно,

повтор

– Я ценю твою честность, Алистер. Извини, что пришлось допрашивать тебя в присутствии одного Йована, но я опасался, что ты вздумаешь меня выгородить.

Придётся повторить допрос?

– Понимаешь, Алистер. Показания

зпт, с маленькой буквы

[Кротик мой любимый]

Ладно, дальше мучить эту секретаршу уже смысла нет.
В один комментарий не поместится. Не бечено.

Чуть-чуть насилия, чуть-чуть эротики,

Разговор с Калленом оставил на душе странное ощущение. С одной стороны, Каллен не помнил ничего из того, что произошло в хранилище. «Я был ранен, в голове туман… и я не хочу это вспоминать, Алистер». С другой стороны, осторожные попытки Алистера убедиться, что, Амелл не оставила в памяти Каллена ту ложь, которой его шантажировала, тоже результатов не дали.
Единственное, чего он добился от товарища - разрешения взглянуть на протоколы, в которых упоминалось его имя. Однако радости полученные знания ему не дали. По всему выходило, что Амелл управляла им, как куклой-сатинальей. Мотивов, почему она оставила его в живых, а не убила, как Ги, Алистер представить не мог.
Ноги сами понесли его на пятый этаж, к спальням магов.

– Солона? – уточнила пожилая чародейка – седьмая дверь справа от зала. – Смелая девушка. Мало кто из молодых магов отважился подниматься сюда. А уж ночевать….
«А чего ей бояться? У этой твари не нервы, а стальные тросы» подумал Алистер, шагая сразу через две ступеньки. В голове крутилось калейдоскопом, как падал на колени, повинуясь безмолвному приказу, безумный смех ведьмы, капли крови, висящие в воздухе, как бусины на леске... «Это её надо бояться, всем нам».

Амелл, как чародейке относительно высокого ранга, полагалась отдельная комната на одном из верхних этажей башни. Нужная дверь закрыли неплотно, сквозь щель в полутёмный коридор вырывался лучик света, дул холодный воздух и слышался отчётливый запах горящей бумаги. Алистер понаблюдал с минуту за Амелл. Она, закутавшись в шаль, стояла возле стола, просматривала письма и свитки. В основном, отбрасывала их куда-то в сторону, но некоторые бережно складывала в стоящую на столе шкатулку.

Он надавил на дверь кончиками пальцев, неслышно отворяя.
– Амелл.
Волшебница вздрогнула и резко обернулась. На мгновение на её лице мелькнула тень страха, словно она увидела на своём пороге привидение.
– Ты? Разве… Что ты тут делаешь?
Алистер вошёл в комнату, затворил дверь и на ощупь задвинул засов. Поворачиваться спиной к Амелл он не намеривался.
– Не ждала? Порчу, что ты на меня наложила, сняли.
– Ты должен быть проспать еще три дня. – Спокойно ответила волшебница, не став отпираться. Пробежала глазами по очередному конверту и шагнула к придвинутой к распахнутому окну жаровне.
– Не смей двигайся, ведьма, – предупредил храмовник с угрозой в голосе, положив руку на меч.
Амелл скептически подняла бровь.
– Иначе что? Попробуешь убить меня? За что, мне интересно?
– Ты малефикар. Что в этих письмах? Улики?
Волшебница только рассмеялась.
– Вот только не надо меня допрашивать, если ты не хочешь, чтобы я умерла от смеха. Тогда почему ты не пошёл с этими известиями к командору? А, дай угадаю, ты боишься. – Она подчёркнуто медленно положила всю стопку бумаг на угли, подцепила за крючок и задвинула крышку жаровни. – Тебе нечем доказать свои подозрения, верно? Или ты не хочешь, чтобы стало известно о твоей связи с малефикаром?

Амелл сложила холёные руки на груди и холодно уставилась на стоящего в четырех шагах от неё храмовника. Мягкий свет делал её кожу белой и матовой, а с чуть подведенными глазами и подкрашенными карминовой помадой губами волшебница походила на куколку из неваррского фарфора. Ярко-красная мантия, как всегда, безупречна и застегнута под самое горло; белая шаль на плечах заткана искрящийся канителью; косы чопорно сколоты на затылке. Сложно было поверить, что это воплощенная надменность недавно корчилась на полу, избитая, в грязной одежде, залитая своей и чужой кровью, умоляя о пощаде.

– Давай начистоту. – С лёгким пренебрежением сказала Амелл. – В тебе сейчас борется долг храмовника и разум. Советую подумать и не усложнять.
– Ничего во мне не борется. Ты обманула меня. Зачаровала меня своей демонической магией!
– О. Как грустно. А скажи мне вот что, ты хотел бы, чтобы все умерли?
– Нет, но…
– Или ты хотел, чтобы я стёрла твою память? – перебила Амелл.
– Нет, я...
– Я свою часть сделки выполнила. Теперь выполни и ты...
Она не договорила. Алистер, выругавшись, выхватил меч, приставил к горлу волшебницы. – А вот теперь заткнись и послушай, что я тебе скажу. Никакой сделки не было и не будет! Ты малефикар. Маг крови, и не думаешь же ты, что…

Поток энергии оттолкнул его к окну, вырвал из рук меч, пришлось даже отступить на два шага, чтобы удержать равновесие и не сшибить жаровню. Амелл, удерживая раскрытую ладонь перед собой, с напряжением выговорила:
– Не забывай, что я маг! Не смей мне угрожать, ничтожество.
Увы, превосходство Амелл сыграло ей не на пользу, она в который раз недооценила умения храмовников. Алистер рванулся в сторону, вырываясь из замедляющего конуса энергии, и бросился к Амелл, вкладывая в движение всю набранную скорость. Амелл попыталась удержать его тем уже заклинанием, но у неё не было шансов. Инерция – мощная штука, если уметь ей пользоваться. Храмовник с силой толкнул Амелл, она отлетела к стене, потеряв концентрацию и пытаясь наспех сплести заклинание заново.
– Даже не думай. – Предупредил храмовник, с угрозой сжимая кулак.
Руки замерли. Опустились расслаблено.

– И ведь ты даже не пытаешься оправдаться. – Процедил он сквозь зубы. – Открыто признаешь, что ты ведьма, лезущая в разум тех, кто тебе доверился.
– Контроль, знаешь ли, плохо работает, если жертву предупредить заранее.
– Огрызаешься? Смелая?
Алистер хмуро буравил взглядом девушку, мысленно прикидывая, что он с ней делать. Он получил признание, но дальше-то что?
– Что ты сделала, ведьма?

[Кротик мой любимый]

– Тебе с подробностями? – спросила Амелл, и, поймав его взгляд, вызывающе провела языком по нижней губе. – Или как?
Алистер недобро прищурился в ответ на провокацию, на что Амелл несколько разочарованно вздохнула и заговорила, скучно и пресно:
– Ладно, или как. Дождалась, пока ты размякнешь и потеряешь контроль над собой, подобрала осколок, от лампы, что разбила перед этим. Дальше – дело техники. Посадила на тебя поводок, погрузила в сон, простой, чтобы регенерация работала быстрее, чем… Впрочем, неважно. Занялась Ирвингом и Калленом. Целитель из меня не ахти, но какой есть. Когда закончила, разбудила тебя. Пробились вниз. У кого из выживших магов ума хватило спрятаться – тех спасли. Спустились до поста храмовников. Я сняла с тебя контроль, наложила летаргию. Ну а дальше известно, что.
– Твоя магия крови так сильна? – медленно Алистер.
– Держать на поводке одновременно троих – знаешь, как тяжело? Ну, хорошо, не троих, а двоих – ты был без сознания.
– И крови одного человека крови хватило на такое количество колдовства? – так же медленно спросил храмовник, уловив нотку неуверенности в голосе волшебницы.
Амелл отвела глаза в сторону.
– Отвечай.
– Нет, – ответила через силу Амелл.
– То есть?
– Не всё ли тебе равно? Эта не та тема, которую надо обсуждать…
– Слушай, ты, – он шагнул к Амелл, схватил её за руку. Амелл пыталась высвободить руку, но безуспешно. – Не лги мне. Отвечай!
– Я всё сказала уже!
– Почему ты не убила меня? Ты что-то скрываешь.
Амелл мельком взглянула на него, – сама невинность – и снова опустила глаза.
– Почему ты мне не веришь?

– Верить тебе? Да после того, что я видел, как ты играла людьми, словно куклами? – задохнулся от гнева Алистер. Дернул рукав мантии, чуть ли не отрывая застёжку манжета. – Знаешь, что храмовники делают с разоблачённым малефикаром? Нет, не по уставу. Устав он для таких, как ты, которые верят только в то, что написано в личном деле.
Алистер мял кожу на её запястье, как тесто, заставляя проступить следы от свёденных шрамов.
– Видишь? Стоит тебе только дать повод, и у тебя не будет ни малейших шансов.
– Шрамы ничего не значат! Перед обвинением надо собрать corpus delicti!
– Ты совсем дура? Достаточно того, что я знаю – ты маг крови. Стоит мне только сказать об этом парням – ты сдохнешь. Сразу. Никто не будет разбираться, поверь мне.
Он надеялся увидеть в глазах девушки страх, но та была спокойна.
– А я скажу под присягой, что меня насиловал и бил всё это время. А шрамы остались от попытки суицида. Не делай такое лицо – мне поверят, уверяю. Я в курсе о татуировке на плече, которую тебе Каллен сделал. О ней в личном деле не указано.
– И что? У половины храмовников такая же.
Амелл демонстративно закатила глаза.
– Хорошо. У тебя шрам под пупком. Я его нащупала, когда делала тебе…
– Замолчи! – Алистер ударил девушку левой рукой по лицу. – Не желаю слушать об этом.
Амелл уставилась в глаза храмовника, и он с тихим ужасом увидел в них искорки безумия. Девушка приблизила своё лицо к нему и зло шипела:
– О, да ты никак забыл, что оттрахал меня? Тебе дадут зелье, от которого язык развязывается. И допрашивать тебя будет не Грегор, а сухарь из Вал Руайо, который даже пердёж без молитвы за богохульство считает. И ты про себя столько расскажешь, что пойдём мы с тобой в Эонар вместе. Неужели ты думал, что я так восхищена твоими любовными талантами? Нет, дружок, я просто не оставляла тебе выбора. – Амелл привстала на цыпочки, опираясь на его плечо, и прошептала на ухо. – Не стоило тебе меня унижать, Ааалистеееер.

Алистер сжал зубы. До скрипа. До потемнения в глазах. Амелл переиграла его, обвела вокруг пальца, как шулер деревенского простачка. Она и без всякой магии крови связала его по рукам и ногам, дёргала за ниточки.
– Сука. Я могу просто убить тебя. Прямо сейчас.
Амелл фыркнула:
– Ты и так под подозрением, не забывай. Тебя сочтут поддавшимся малефициуму и отправят в Эонар. Ты так хочешь туда попасть?

Он почувствовал прерывистое дыхание волшебницы на своей шее и вдруг понял, внезапно и отчётливо, что она тоже в западне. Спокойствие, холодность – не более чем маска, блеф. Но, увы, это понимание ему ничего не давало, он не мог ничего сделать. Пат.
Алистер вздохнул.

– Знаешь, а ведь я могу уйти из Церкви. Снять обеты. Жениться. Завести пятерых детишек. Не хотелось бы, что бы их похитил какой-нибудь сумасшедший малефикар. Ты же понимаешь, что я не позволю тебе уйти?
– Ну что ты, Алистер, я же не сумасшедшая, – тихо ответила волшебница, голос её стал мягким, как мурлыканье кошки. – Я просто очень хочу жить. Я не хочу, чтобы меня казнили только из-за знания нескольких лишних заклинаний. Алистер, ведь от меня не было зла, верно? Никто бы так и не понял, если бы не… то, что произошло. Я ведь не злюсь на тебя. Ты ведь поступал совершенно правильно. …Алистер… Забудь про мою тайну, и я забуду про твою. Я ведь свою часть сделки выполнила.
Как-то незаметно Алистер осознал, что больше не сжимает запястье Амелл, что его ладони лежат на девичьей талии, а руки волшебницы мистическим образом оказались обвиты вокруг его шеи. Мягкие губы касались мочки уха, шёпот зачаровывал, а когда Амелл раз за разом выдыхала его имя, волосы на шее вставали дыбом. Никто еще не произносил его имя так. Храмовник задыхался, словно воздух вдруг стал густым сиропом.
– Алистер, ты жив, твой друг тоже… – На мгновение кончики губ прижались к его скуле – словно окалиной ожгло. Слова волшебницы мешались с короткими невесомыми поцелуями, расцвечивая щеки в багрянец. – Я никуда не денусь от тебя и обещаю, ты ничего плохого обо мне не услышишь. Я ведь немногого прошу. Тебе ведь важнее спокойная жизнь, а не глупая справедливость, правда… Мы же оба хотим, как лучше… Верно, Алистер?
Когда Амелл запечатлела поцелуй на самом краешке рта, Алистер почти капитулировал.
– Я не могу тебя отпустить. Не проси.
– Я и не прошу…
У помады был странный вкус. Словно чернослив в малиновый сок обмакнули. Амелл не протестовала, позволяла целовать себя, тёрлась губами о губы, покусывая нижнюю губу, щекотала его язык своим.
– Амелл, прекрати, нам нельзя…
Он оттолкнул женщину, но почему-то не выпустил её талию из рук и его увлекло за ней. Затылок и плечи Амелл прижаты к вышитому гобелену, а соскользнувшая с узких плеч шаль валяется где-то там, на полу.
Волшебница оторвалась от его губ, взглянула снизу вверх своими глазищами: светло-карими, такими огромными, что утонуть можно. Провела многообещающе языком по губам и храмовник бездумно потянулся к ним, жадно, как голодный воришка к тёплому караваю. Ни одной мысли не осталось в голове, только вибрирующий шёпот, от которого идёт дрожь по хребту:
– Не выдавай меня, Алистер. Скажи, что не выдашь, и я останусь с тобой… Я буду рядом, всегда…
Это было похоже на безумие. Хуже, чем принуждение магией крови. Потому что легче смириться с тем, что чужая воля гнёт тебя, как проволоку. А когда ты готов отказаться от всего, лишь бы дальше эти губы покорно поддавались твоим; когда готов кончить от воспоминания, что Амелл ласкала твой член точно так же, как сейчас ласкает твой язык – посасывая, щекоча, сводя с ума… Умом понимая, что еще чуть-чуть, и ты, сволочь и последняя мразь, из похоти предашь всё, во что верил эти годы. Понимая всё, но, уже не имея контроля над собой и желая единственного – вторгнуться в это разгоряченное тело, вбиваясь короткими толчками, чтобы эти ноготки поцарапывали спину и плечи, а не только шею, пока…

– Солона? Ты здесь? – В дверь деликатно, но настойчиво постучали.
Несостоявшиеся любовники замерли.
– Это я, Каллен. Мне нужно с тобой поговорить. Это очень важно. Отопри, пожалуйста.

[Soul of Light]

О, очень понравилось! Здорово ...и эротично, да.))