[dao-get]

Цена снов

Автор:  Achenne
Категория: Dragon Age 2
Рейтинг: NC-17
Персонажи и пейринги: Мередит / Орсино
Жанр: Angst, PWP
Аннотация: О том, почему Бетани Хоук, отступницу с годом «стажа» только в Киркволле, не говоря уж о Ферелдене, всего-навсего забрали в Круг.
Предупреждения: dub-con (сомнительное согласие, если кто не в курсе), графическое насилие
От автора: эээ… ну эта. Ахэ попался в лапы очередной няшка, чо.
Статус: закончен




На пергаменте расплывалось продолговатое, похожее на согнутую пополам фигуру, пятно то ли от густого масла, то ли чернила попались неважные, то ли кровь.
«За сиводняшний день никоких асобых произшесвей», - прочитала Мередит и поморщилась, как от зубной боли. Ее ребята хорошо обращались с мечом, еще лучше – рассеивали магию, но грамотность определенно не была сильной стороной.
Ночной рейд действительно оказался спокойным. Троих шарлатанов из Клоаки Мередит приказала отпустить: «Они такие же маги, как я – Императрица Селина Орлейская», и торговцы сушеными лягушками, нервно пятясь, раскланялись с рыцарем-комадором, поспешили улизнуть туда, откуда были выужены. Наверное, стоило предъявить их Наместнику, но… пусть этим занимается городская стража. У Мередит хватало забот и без жулья.
А вот девчонка, пойманная в доме старого прохвоста Амелла, стоила внимания. Разбирая кривые каракули, Мередит так и видела эту сцену: жалкие попытки спрятать посох при обыске, валяющаяся в ногах храмовников мать – пощадите мою дочь, по-крысиному вовремя сбежавший Гамлен Амелл, пересуды соседей…
- Где она? – Мередит подняла взгляд на капитана.
- В камере, - рыжебородый храмовник пожал плечами, отчего сочленения доспеха тонко звякнули. – Прикажете Усмирить ее немедленно? Эти Хоуки еще во время Мора из Ферелдена бежали. Девчонка скрывалась больше года.
Хоук. Мередит слышала это имя. Оно с завидной регулярностью всплывало в рапортах стражи – да, все-таки иногда Мередит заглядывала через плечо Наместника, но ведь эльфу понятно, что Думар не только слеп и глух, но и занят исключительно проблемами с собственным сыном.
Да и в отчетах храмовников попадалось тоже.
Хоук. Старшая сестра сейчас с шайкой подозрительных гномов (впрочем, гномами Мередит точно не занималась, благо хоть среди коротышек малефикаров не встречается) на Глубинных Тропах. А младшая…
- Приведи ее.
Вернулся отряд не только с отступницей. Мередит ухмыльнулась, заметив невысокую узкую тень позади массивных храмовников – все-таки это… мило, что Казематы – одновременно Башня Круга и ее владения. В первую очередь, ее владения. Лишний раз можно пояснить, кто в Киркволле хозяин, а кому надлежит помнить о судьбе своих предков, изо дня в день любуясь на коленопреклонные статуи рабов.
Отступницу втолкнули в кабинет. Руки сковали позади – цепями, чтобы не скастовала заклинание, грязной тряпкой-кляпом заткнули рот, и на всякий случай связали ноги тоже, так что идти сама она не могла и растянулась на полу. Грубое железо стерло предплечья и голени до розовой мокроты на смуглой коже, подбородок покрыт потеками слюны и, кажется, рвоты – не то, чтобы зрелище беспокоило Мередит.
Девчонка как девчонка. Мередит чувствовала в ней магию, но малефикар или нет – определить не могла.
- Руки, - потребовала Мередит, и младшей Хоук вывернули под неестественным углом оба запястья. Чисто. Ни единого шрама. Что, безусловно, никакое не доказательство, что она не пользовалась магией крови.
- Выньте кляп. Посмотрим, что она скажет.
- Прошу вас… отпустите ее.
Мередит подняла взгляд от отступницы – едва убрали кляп, как ее снова вырвало прямо на долгополую робу капитана, и тот пнул девушку по ребрам.
- Доброе утро, Первый Чародей, - Мередит улыбнулась. – Извините, я сейчас занята. Очередной отступник, знаете ли.
Мередит схватила девчонку Хоук за волосы, заставляя ее запрокинуть голову и мутными от ужаса глазами смотреть на нее и на своего жалкого «защитника».
После свержения Тренхолда в Киркволле сменился и Первый Чародей, и когда-то Мередит лично голосовала – неофициально разумеется, - за кандидатуру Орсино из Ансбурга. Относительно молодой, к тому же эльф, предполагалось, что он будет молчаливой и покорной марионеткой, чем-то вроде дрессированного домашнего любимца. И ошиблась.
Орсино пытался мешать, пытался совать нос в ее дела; иногда казалось - готов кинуться на мечи храмовников ради своих подопечных. Орсино оказался вроде занозы под ногтем – мелкой тощей занозы.
Мередит терпеть не могла ошибаться.
Впрочем, даже веселее. От занозы не умирают. Настоящей помехой Орсино не был.
- Прошу вас, рыцарь-командор. Она ни в чем не виновата, вы это знаете не хуже меня, - эльф оттолкнул караульного, бросился к распластанной на каменных плитах девчонке.
- Бетани Хоук, девятнадцать лет. Родом из Ферелдена, но в Ферелденском Круге не числилась, - Мередит удерживала жертву за длинные волосы, отчего та глухо и протяжно стонала. – Она отступница и, наверняка, одержимая.
- Так… так проверьте ее! – у кончиков пальцев Орсино мелькнули серебристые искры, на долю секунды Мередит почудилось – глупый маг нападет; сдержался, стряхнул с мантии невидимую пылинку, только губы дрожали. – Убедитесь, что она в порядке. И позвольте Кругу забрать ее. Пройти Истязания.
Храмовники переминались с ноги на ногу. Выставить Первого Чародея не решались, к тому же формально, он прав.
«И порой зануден, как тысяча гномов, со своими нескончаемыми жалобами Наместнику и Преподобной Матери».
Думар и Эльтина поддерживали Мередит. Чаще всего.
- Успокойтесь, Первый Чародей. Все, что грозит отступнице – Усмирение, - она отпустила волосы, и двинулась на Орсино, заставляя отпрянуть, втянуть голову в плечи. Он боялся – но не за себя, за Бетани Хоук, за магов Киркволла. Спустя мгновение выпрямился, готовый продолжать неутихающую битву, и Усмири Мередит прямо сейчас отступницу… ничего не добьется.
Кроме нового витка жалоб-формуляров, а терпение Наместника и Эльтины небезгранично. «Порой ваши методы излишне радикальны», - в прошлый раз сказала Преподобная Мать.
Орсино не боялся ее.
Орсино не был ее «зверушкой».
Дракон раздери, проклятый эльф даже не понимал, где его место!
- Хорошо, - Мередит сделала знак храмовникам – Усмирение отменяется, вопросов они не задавали. – Я отдам вам девчонку, Первый Чародей.
Шаг, еще ближе. Позади Орсино – закрытая дверь, некуда деваться; губы Мередит очутились на одном уровне с его губами:
- Если вы готовы заплатить, - шепотом. Бетани стонала и корчилась в паре футов и за тысячу миль, капитан вновь заткнул ей рот грязной тряпкой.
Ненависть, злая беспомощность – лица читать легче безграмотных каракулей; только не страх.
Орсино медленно кивнул.

Вечером Мередит послала одну из служанок-Усмиренных за Первым Чародеем. Приведи его в мои комнаты, сказала Мередит. «Как прикажете, монна», - ответила Усмиренная - ни удивления, ни глупых вопросов. Послушание, спокойствие.
Провожая взглядом служанку, Мередит отметила: эльфийка; а ведь прежде не обращала на это внимания.
Усмиренные, словно пустые доспехи: форма различна, но содержание одинаково.
Порой идея Усмирить всех без исключения магов, не первый год витающая в Киркволлском воздухе, казалась рыцарю-командору не такой уж дурной.
Вместе с шорохом и коротким стуком, ворвались блики факела и голоса:
- Ваш приказ исполнен, монна.
Орсино держался чуть поодаль от сопровождающей его женщины; Мередит могла поклясться – его передергивало от факела вместо обычного света магов – собственного посоха, от мерных шагов и ровного дыхания.
- Хорошо. Уходи.
Усмиренная развернулась, равнодушная к судьбе собрата и наставника. Перережь Мередит глотку Орсино, бывшая магесса только осведомится, нужно ли вытирать кровь с пола. Пятна – это нехорошо, скажет она.
- Целый день провели с отступницей, Первый Чародей, - заметила Мередит, когда они остались вдвоем. В ее комнате всего три светильника, но на зрение не жаловалась, и сейчас подмечала детали.
Он устал. Морщины, похожие на трещинки, легли глубже – «гусиные лапки», возле рта.
Он был в Тени… или где там ошиваются маги?
- Я лечил Бетани. Ваши люди сломали ей четыре ребра и пальцы на обеих руках. Как она должна проходить Истязания?
Мередит, в точности повторяя утренний жест, приблизилась к нему. На сей раз она без доспехов и латных перчаток; коснулась его подбородка, отмечая гладкость кожи – у эльфов ведь не растут волосы на лице:
- Истязания, Первый Чародей? Рано говорить о них: вы ведь еще не… заплатили.
Закрылся ладонью, словно стирая ее след, взъерошил волосы, покачал головой. Мередит невольно усмехнулась: Орсино сейчас выглядел одновременно старше своих неполных сорока – из-за воспаленных век и пересохших бесслезных уголков глаз; и мальчишкой, готовым то ли удирать, то ли на кулачках драться.
- Сколько? Золотой, два… О чем вы вообще, рыцарь-командор?
По имени он ее не называл. Взаимно.
Мередит выдержала паузу – ту самую паузу, доводящую магов на допросах до истерики. Ей нравилось рассматривать их – отчаявшихся, рыдающих, бельма ужаса вместо осмысленного взгляда; последнее видение Тени перед Усмирением – всегда улыбаются, расставаясь с Тенью; может быть, демоны обещают магам – после смерти вы вернетесь к нам. Орсино спокоен не был, напряжен, вроде антиванской струны, но не боялся, все еще не боялся. Не за себя.
Мередит лязгнула замком. Орсино нахмурился – что это значит? – и она вновь прикоснулась к перламутрово-светлой коже; сжала горло, осязая, как трепещет под пальцами кадык.
- Знаете… Первый Чародей, - насмешливо. Наконец-то Мередит поставит самонадеянного мага на место. – Все эльфы, которых я встречала до сих пор, были либо попрошайками в эльфинаже, либо шлюхами в борделе. Ах да, плюс мои слуги, - напоминание об Усмиренной заставило Орсино зашипеть, но болтать Мередит не позволила, зажала рот.
У него были мягкие и какие-то неприлично нежные для взрослого мужчины (мужчины? Он эльф – забавная зверюшка и только) губы.
- Вы еще можете уйти. И отдать мне отступницу. Или остаться.
В его выборе Мередит не сомневалась. И ее злые языки кличут фанатичкой!
- Я сделаю все, что вы скажете, монна рыцарь-командор, - тон Орсино нейтрален; эмоциональный эльф будто подражал Усмиренным. Надеялся обмануть Мередит – мол, мне все равно?
Тогда не следовало нервно облизывать уголок рта, расцарапанный Мередит до крови – сам виноват, нечего дергаться.
- Значит, ты такой же, как другие эльфы, Орсино, - официальные титулы можно скинуть, как доспехи в спальне. Мередит ухмыльнулась. – Попрошайка… и шлюха тоже.
- Зачем вам это? - в отблесках светильников светло-зеленые глаза стали темными, как воды у стен Киркволла. Если нападет – тем лучше, подумала Мередит, я уничтожу его на месте и во второй раз не ошибусь с кандидатурой Первого Чародея.
Она ударила наотмашь, по щеке, зацепив мочку уха; затылком Орсино приложился к дверному косяку, и коротко вскрикнул – скорее от неожиданности, чем от боли.
- Шлюхи и попрошайки не задают вопросов, - сказала Мередит. – Веди себя, как полагается эльфу.
Ненависть яркая, как сырой лириум, вспыхнула и рассыпалась трухой. Орсино медленно положил посох на пол.
- Как скажете… Мередит.
«Неужели отступница Хоук стоит того?»
- Раздевайся, - приказала Мередит. Орсино передернул плечами, словно за шиворот посадили паука; уставился в пол, словно отродясь ничего интереснее собственных туфель не попадалось.
Ночь была прохладной – в Казематах всегда холодно от камней, морского бриза и металла, от самих Цепей; и все-таки не настолько морозной, чтобы дрожать. Мередит расхохоталась.
Давно пора. Давно пора было сделать с ним нечто подобное, мантия Первого Чародея - закрыта от горла до пят, своего рода магический щит. Маги любят прятаться, но если их раздеваешь – во всех смыслах, молят о пощаде и верещат, словно новорожденные крысята в кошачьих зубах.
– Ну же, эльф.
Орсино вздернул подбородок, точно перешагивал порог Думара с очередной жалобой на храмовников.
- Как скажете, Мередит.
Орсино явно проигрывал эльфам-шлюхам из «Розы». Он оборвал золоченую пуговицу, запутался в сложном витье крючьев, а когда тяжелая ткань упала к ногам, неловко переступил через нее, по-прежнему уставясь куда-то в угол комнаты, то ли на щит на стене, то ли вовсе в окно.
- Хорошо.
Мередит обошла его, разглядывая – должно быть, как тевинтерские магистры разглядывают рабов-эльфов на рынке; сравнение слегка покоробило ее, но лишь на мгновение. В самом факте рабства Мередит не видела ничего дурного. Опасна только магия крови; что касается эльфов – куда лучше им подметать полы или готовить обед, чем размахивать посохами. Как вариант – пусть прислуживают в борделях.
Забавно, она и не видела прежде обнаженных эльфов. Они ближе к животным, считала Мередит, едва ли не брезговала, а теперь невольно сравнивала с человеком. Орсино – одного с ней роста, но высокий для своей расы, тонкий, люди никогда не бывают настолько худыми, впрочем, кажется гармонично сложенным. Должно быть, разница в скелете – мелкие птичьи кости, запястья вдвое уже запястий Мередит. Еще деталь – бедра широкие относительно миниатюрной фигуры, отчего талия выражена, почти как у женщины. Эльфы… нелюди, одно слово, бесполые нелюди – их женщины плоские как доски, без намека на грудь, а мужчины похожи на женщин.
Мередит покачала головой: и вот это жалкое создание осмеливается ей противостоять?
- Знаешь, Орсино, - она приобняла его за плечи. – Я бы могла убить тебя. Никакая магия не поможет.
Он промолчал, по-прежнему прикрываясь ладонями; Мередит нравилась эта рабская покорная поза (хотя, вероятно, так вел бы себя любой обнаженный мужчина во власти женщины), а еще нравилось прикасаться. У всех мужчин, которых знала Мередит, была грубая, как подошва солдатского сапога, кожа. Хоть в чем-то субтильный эльф выигрывал.
От ее «объятий» по ключице разлился лиловый синяк.
- Вы все такие… вроде орлессианского шелка? – фыркнула Мередит. – Или это твоя магия выжрала тебя изнутри?
- Магия не… - начал Орсино, осекся и поджимал по очереди босые пальцы. – Сделайте то, что собираетесь, Мередит. Не тяните.
Очень глупо, подумала Мередит. Очень глупо просить палача – «закончите побыстрее». Ну уж нет, такой милости Орсино не заслуживал; за свои жалобы и формуляры к Наместнику и Эльтине он поплатится сполна. Как и за упорно прикрываемых отступников.
Она вздернула подбородок – вновь искала униженность и страх, но Орсино просто замерз и просто стыдился, Мередит обнаружила неловкость, немного брезгливости, усталость –Орсино явно мечтал о горячей ванне и чашке чая, например… не то!
Она могла переломить его пополам голыми руками. Неужели не сломит в переносном смысле?!
В личных покоях рыцаря-командора много предметов, о которых знала лишь пара Усмиренных служанок – а они не станут сплетничать по углам Казематов.
- Мередит? – Орсино вытаращился на нее. И на то, что она приготовила.
- Наручники. Просто-напросто наручники. Они немного великоваты для тебя, но, думаю, сгодятся.
Когда наручники широки – вдвойне больно, знала Мередит. Неровные кромки металла стирают порой до костей.
Ну… у Первого Чародея мантия закрывает руки.
Мередит подтолкнула его к нерасстеленной кровати, Орсино запнулся о какую-то деревяшку, неловко плюхнулся и тут же попытался сжаться в позу эмбриона.
- Знаешь, - прокомментировала Мередит. – За тебя не дали бы и медяка в борделе. И на рынке тоже.
И ударом в диафрагму заставила перевернуться на спину. Орсино закашлялся от боли, а затем рассмеялся:
- Мередит, неужели вы просто мечтали о ночи со мной? Никогда не думал, что буду пользоваться успехом у храмовников.
- Демонстрируешь остроумие, эльф? Нет, это не прибавит тебе цены.
Она запрыгнула сверху – жестом, будто собиралась вонзить в костлявую грудь меч; клацнули наручники. Орсино оказался растянут, будто на пыточной дыбе; за подобные «игры» в «Розе» платили втрое – насколько знала Мередит; но для него…
Не игра.
Мередит постарается.
От наручников с шипами вовнутрь поползла и скапливалась в ямке локтевого сгиба кровь.
- Надеюсь, вы не обвините потом меня из-за этого в магии крови, - Орсино жмурился от боли. Мередит пожала плечами: я подумаю.
Она глубоко вздохнула. Предполагалось, она превратит комнату в пыточную, а к утру простыни, покрывало и матрац пропитаются кровью настолько, что придется сжечь в камине – даже Усмиренной не доверишь; но сейчас пришла в голову идея получше.
Ей ведь нравилась эта милая зверюшка.
- Имей в виду, маг, судьба твоей отступницы зависит от того, насколько мне понравится… с тобой.
Она отшвырнула сапоги и штаны. Раздеваться полностью не собиралась – еще одно преимущество. Рядом на кровати звенчатой змеей притаилась еще одна цепь, ее очередь позже.
Мередит ухватила большим и указательным пальцем сосок своей жертвы, отчего матово-розовая кожа налилась багряцем, почти в синеву; Орсино закусил губу, а потом проговорил:
- Знаете… Мередит, я… никогда не был поклонником… экстремального секса. Может быть… иначе? У меня есть антиванское розовое и… шоколад.
- Заткнись, эльф.
Она разглядывала его несколько секунд, почти любуясь – все-таки красивые существа; жаль, Усмиренные не годятся в качестве постельных игрушек.
Потому что эмоции, чувства и сама страсть у магов из Тени. У них все из Тени, от демонов, будь они прокляты.
Она прикоснулась между ног – Орсино попытался зажаться, но кандалы только распороли голени в придачу к запястьям, до глубокой темно-малиновой выемки; Мередит сосредоточенно ласкала его, и через несколько минут эльф задышал напряженно и часто; ярко-зеленые из-за суженных зрачков глаза затянуло поволокой.
Тень. Все маги там, даже в постели; демоны жрут их, как муравьи мертвую птицу – мысль почти перебила желание.
Расслабься и получай удовольствие, похоже, решил Орсино, выгнулся бедрами навстречу, когда Мередит оседлала его. Все эльфы – шлюхи так или иначе, торжествующе ухмыльнулась она. Все эльфы шлюхи, все маги норовят улизнуть в Тень – к своим дружкам-демонам.
Мередит ударила.
Рассеиванием магии.
Орсино вскрикнул, почему-то только ускоряя темп, словно мечтая сбросить ее, избавиться от нее, выплеснуть в нее семя и освободиться; Мередит ощущала, как магия вытекает из Орсино, будто из сквозной раны – пузырится на губах болезненными стонами, стекает к заостренным ушам розовой слюной. Это намного хуже физической боли, знала Мередит, но не стоит упускать мелочей.
Она схватила цепь. Хлестнула наотмашь, разрывая перламутровую кожу и тонкий слой мышц, рана вспыхнула багровым потеком. Орсино зашипел, пытаясь плюнуть ей в лицо; Мередит прижала цепь к его горлу, сдавливая под подбородком. Неосторожное движение – переломит трахею.
- Знаешь, что я сделаю? – Мередит наклонилась к Орсино, жарко шепча на ухо, и заставляя двигаться в ней еще быстрее. – Я заберу твою магию. Нет, не настоящее Усмирение, но восстанавливаться будешь неделю, а то и месяц, и каждый день ты будешь чувствовать себя мертвым, маг. А когда восстановишься, я повторю еще и еще… тебе ведь нравится со мною, эльф, потому что вы шлюхи. А все маги – шлюхи демонов, но я заберу тебя у демонов…Лучше будешь моим.
На слове «моим» Орсино замер – то ли оргазм, то ли все-таки задушила, то ли сердце не выдержало; иногда маги умирали от Рассеивания. Все равно, что спрыгнуть с самой высокой башни Казематов в море.
Секунд десять он лежал неподвижно – окровавленные губы, шея, рана вдоль груди. Мередит успела почти пожалеть его. Будто разбила орлейскую куклу-статуэтку.
Затем Орсино закашлялся, судорожно глотал воздух и дышал, через силу и боль, дышал и дергался в гулко бряцающих цепях; Мередит отстранилась, осязая теплое семя на бедрах. Подумав немного, плеснула в стакан воды из графина и вылила своей жертве в рот.
Убивать Орсино она не хотела.
- Я… достаточно заплатил? – прохрипел он. И когда Мередит заглянула в глаза, то видела много боли, крови лопнувших капилляров и истекающей магии; но вместо страха…
Надежда? Радость?
Орсино думал не о истерзанном теле, не о дыре вместо магической ауры – о снах и чарах Бетани Хоук; о спасенных им мечтах девушки, которую узнал менее суток назад и уже считал «своей».
Цена снов – совсем не высока.
Орсино улыбался.
Напоследок свистнула цепь. На кровать легла мокрой и багряной, а Мередит разомкнула наручники.
- Да. Ты достаточно, мать твою, заплатил за свою отступницу. Убирайся, маг. Ты не сможешь вылечить себя сам, но не советую болтать. Ты ведь понимаешь…
Орсино кивнул. Он попытался встать с кровати, но сполз на колени, размазывая по полу темно-алые потеки.
- Не прикидывайся умирающим. Не умрешь. Ты слишком сильный, чтобы сдохнуть от пары переломов, - Мередит хмыкнула, но все-таки помогла Орсино встать и одеться.
- Прикажу проводить тебя до твоей кельи и выдать бинты… и какие-нибудь настойки из трав, - она отвернулась, потому что кровь Орсино проступала из-под плотной ткани.
Теперь она по-настоящему ненавидела его. И… может быть, совсем чуть-чуть – боялась.
– Будь ты проклят, эльф.